[Рубен Маркарьян]

Жила-была гусеница. Как и положено гусенице, она понимала, что существование ее на земле не всегда будет связано с ползаньем и поеданием листьев. Некоторые, называли все ее перемещения - вредительством, что раздражало своей несправедливостью, в связи с чем гусеница спала и видела, когда же, наконец, окуклится и превратится в бабочку. Мечта о полетах не давала ей спокойно жить, ибо для кого-то мечта - это нечто отдаленное и вряд ли осуществимое, но для нашей гусеницы - полет был всего лишь событием, которое неминуемо наступит. Все гусеницы потенциально превращаются в бабочек, но не все мечтатели свою мечту осуществляют. «Ибо некоторые рожденные ползать - летать точно не могут» - услышала как-то гусеница. Причем, слово «некоторые» она в это крылатое выражение добавила сама, так как в своем будущем – летающей, изящной (и главное, редкой) бабочки, не сомневалась. У нее даже чесалось иногда там, где должны быть крылья, а это верный признак исключительности.

И вот угораздило ж ее влюбиться! Причем, нет чтоб влюбиться, уже будучи бабочкой, после всех этих унизительных процедур окукливания, так, чтоб в полете, да в себе подобного, крылатого! Нет же... Угораздило, так угораздило...

Он был угловатый, черный, мрачный и с очень дурной репутацией. Он был... Он был пулемет. Самый настоящий. Он стрелял такими длинными очередями по мишеням на тактическом учебном поле, где по странному стечению обстоятельств жила гусеница.

Он стрелял без устали, мишени ложились послушно от его выстрелов на траву и листья, которые потом с удовольствием жевала гусеница. Эта музыка - та-та-та-та-та... так завораживала гусеницу, что она едва успевала подъедать примятую траву, срезанную полетом шустрых стальных пчел, которыми он так умело управлял. А как звонко цокали обиженные стрелянные гильзы, сотнями падающие вокруг него!

«Он такой... Он такой мужественный... Он может для меня... не только траву, он может подарить мне... все цветы на этом поле... Он... Он будет моим ручным пулеметом» - думала гусеница, представляя, как она - бабочка порхает с цветка на цветок, намекая ЕМУ, какие цветы ей больше нравятся, а он - лихо срезает их своим «та-та-та-та...»

«Это будет фантастическим зрелищем, - продолжала мечтать будущая бабочка, жуя траву и листья. – Эти горделивые красные маки, эти надменные синие васильки, эти любвеобильные ромашки – все будут лежать у моих ног».

Она съеживалась от мысли, как пушистые невкусные одуванчики десантируют в испуге свои парашютики-семена только от одной его музыки. Та-та-та-та... Та-та-та-та...

Однажды утром гусеница проснулась от слов, значения которых она сразу и не поняла. С этого дня в ее жизни не было больше музыки «та-та-та-та»... И не было свежей травы под брюшком. Пять дней в неделю, кроме выходных, в мрачном помещении, пахнущем далеко не цветочным маслом, слушала она какую-то анатомическую лекцию о своем возлюбленном, препарируемом на ее глазах:

«Пулемет Калашникова Танковый –
Масса - 10,5 кг,
Длинна ствола – 1098 мм,
Длина ствола без пламегасителя – 722 мм,
Начальная скорость пули – 855 м/с
Скорострельность – 700 выстрелов в минуту...»

И еще... Ей приходилось слушать более ужасные вещи:

«Гусеницы современных танков стальные, с металлическим или резинометаллическим шарниром, по которым танк едет на опорных катках (как правило, обрезиненных).
Гусеницы приводятся в движение посредством зацепления их ведущим колесом, крутящий момент на которое подаётся от двигателя через трансмиссию. Путём изменения скорости перематывания одной или обеих гусениц танк может совершать поворот, в том числе и разворот на месте...»

«А мы ведь с ним были одним целым, - грустила гусеница. - Дались мне тогда эти крылья...»


Дальше...

[Лапушка]

Забавно