Невыносимая легкость налогового бремени...

Каких неожиданностей нам ждать от налоговой политики и практики на современном этапе развития налоговой системы, стоит ли надеяться на послабления от государства и к каким ужесточениям готовиться? На эти вопросы отвечает руководитель аналитической службы юридической компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Вадим Маратович Зарипов.


— Вадим Маратович, как Вы оцениваете налоговую политику государства в свете Бюджетного послания Президента РФ?

— Пожалуй, впервые за десять лет налоговых реформ российское правительство действует в условиях снижения, а не роста бюджетных доходов. Президент 25 мая огласил Бюджетное послание, и в этот же день правительство утвердило Основные направления налоговой политики на 2010—2012 годы. Созданные под влиянием продолжающегося экономического кризиса, эти программные документы вопреки предвыборным обещаниям не содержат предложений по дальнейшему снижению налоговой нагрузки. Основной мотив — требование «принять меры по мобилизации дополнительных бюджетных доходов, в том числе за счет внедрения современных технологий налогового администрирования».

Другая черта современной политики по управлению финансовыми ресурсами общества — приоритет прямого бюджетного финансирования перед мерами по снижению налогового бремени. Считается, что бюджетные меры предпочтительнее из-за их адресности, быстроты и эффективности. На мой взгляд, они привлекательны лишь для неэффективных компаний и чиновников, решающих, кому предоставить средства, изъятые у налогоплательщиков. Что касается скорости, то серьезные сложности с прохождением помощи через тромбы в банковской системе были признаны руководством страны.

— Каким образом государство планирует «мобилизовывать» бюджетные доходы?

— Цитирую: «Бизнес должен проявить высокую степень ответственности при выполнении обязанности по уплате налогов. Надо четко понимать — умышленное уклонение от уплаты налогов есть не что иное, как лишение общества особенно необходимых в современных условиях ресурсов. Поэтому подобные действия должны жестко пресекаться». Отметив это, Президент РФ предложил реализовать комплекс мер, и в первую очередь «законодательно закрепить инструменты противодействия злоупотреблению нормами законодательства Российской Федерации о налогах и сборах в целях минимизации налогов, используя при этом практический опыт, накопленный арбитражными судами».

— Как следует понимать эти слова?

— Почти три года действует, и весьма эффективно, Постановление Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53. В настоящее время это единственный официальный документ, определяющий критерии обоснованности налоговой выгоды. Данное разъяснение сыграло важную роль в нормализации налоговых отношений, ограничении судебного усмотрения и стабилизации практики борьбы с налоговыми злоупотреблениями. Данное Постановление имеет огромный потенциал, однако есть в нем один принципиальный недостаток, который ставит под сомнение все, что делается сегодня. Речь идет об отсутствии законодательного основания этого документа. Непонятно, какую же норму закона разъяснил Пленум.

«Риск для стабильности доходной части бюджета по-прежнему представляет практика использования схем уклонения от уплаты налогов», — говорится в Бюджетном послании. Полагаю, что речь идет о подготовке законопроекта с целью внедрения в законодательство концепции обоснованности налоговой выгоды. Зачатки такой нормы в НК РФ уже есть: согласно ст. 45 взыскание производится в судебном порядке, если оно основано на «налоговой переквалификации» сделки, статуса или характера деятельности налогоплательщика.

— Но ведь схем уклонения от уплаты налогов великое множество?

— Предстоит установить в самостоятельной статье Налогового кодекса основания, условия, порядок и последствия признания налоговой выгоды необоснованной, чтобы определить основные подходы к «препарированию» схем и гарантировать права налогоплательщиков от неоправданного вмешательства в хозяйственные отношения.

По моему мнению, если взыскание основано на признании налоговым органом налоговой выгоды необоснованной, то оно должно производиться в судебном порядке. Основаниями, как и прежде, будут служить отсутствие в сделке самостоятельной деловой цели, несоответствие правовой формы хозяйственных операций их экономическому содержанию, грубая неосмотрительность при выборе контрагентов — ничего нового здесь не предвидится. Для начала «специального расследования» налоговые органы должны доказать наличие налоговой выгоды как таковой, т. е. потерь бюджета в системе рассматриваемых сделок, а также отклонения от обычной деловой практики и другие «странности» в деятельности налогоплательщика.

Последствием применения этих правил должна стать «налоговая реконструкция», т. е. определение истинных налоговых обязательств перед государством, с учетом права на налоговые вычеты. Штрафы в такой ситуации недопустимы, поскольку прямое нарушение законодательства и вина налогоплательщика не доказываются. Признание налоговой выгоды необоснованной само по себе не подтверждает наличие налогового правонарушения.

— Не ухудшит ли это изменение положение налогоплательщиков?

— Подобная норма в законодательстве (если при ее применении будут учтены европейские подходы) повысит определенность при налоговом планировании и защитит добросовестную конкуренцию, т. е. отвечает интересам инвесторов и всех налогоплательщиков.

— Это основное направление «удара» по неплательщикам?

— Президент призвал оперативно усовершенствовать правила налогового контроля за ценами. Ожидается, что значительно сузится круг контролируемых сделок, но при этом на компании ляжет бремя подготовки оправдательных документов. Пока сложно сказать, вступят ли эти изменения в силу с 2010 года: многое будет зависеть от хода рассмотрения законопроекта и готовности налоговых органов работать по-новому.

Отдельное направление — подготовка антиофшорного законодательства. Первые шаги уже сделаны: в Налоговом кодексе есть понятие офшорных зон, Минфин утвердил их «черный список». Сейчас ведется работа по созданию правовых инструментов налогообложения налоговой базы, выведенной в офшоры (понятия контролируемой иностранной компании, налогового резидентства юридических лиц, конечного выгодоприобретателя и т. п.), а также принимаются меры по повышению «отзывчивости» офшорных территорий на запросы российских налоговых органов.

В рамках работы по совершенствованию налогового и гражданского законодательства необходимо исключить из Гражданского кодекса 169-ю статью. Пленум ВАС РФ запретил применять эту норму против «налоговых схем». Можно сказать, что на зуб с гнилым корнем поставили пломбу. Надолго ли ее хватит?

— Другой неприятный для налогоплательщиков законопроект — о замене ЕСН страховыми взносами в Пенсионный, социальный и медицинские фонды. Возможны ли здесь варианты?

— Решение принято, и сейчас его оформляет Государственная Дума. Данный законопроект был одобрен депутатами 3 июня в первом, «концептуальном», чтении, несмотря на множество принципиальных возражений, и сейчас рассматриваются лишь варианты по отсрочке для малого бизнеса.

— Что означает это решение?

— Отказ от ЕСН означает отказ от целей налоговой реформы, объединившей в 2001 году социальные платежи в единый налог и включившей их в Налоговый кодекс, желание вывести эти платежи из-под действия принципов и норм налогового законодательства. Это риск изменения законодательства с обратной силой, так как законопроект не затрагивает вопросы действия актов о «страховых взносах» во времени. Это множество новых поводов для налоговых споров.

С экономической точки зрения возврат к так называемым страховым взносам влечет:

* критическое увеличение налоговой нагрузки на фонд оплаты труда для малого и среднего бизнеса и уход части зарплат в тень;
* снижение возможностей бизнеса для открытого развития, а значит, уменьшение конкурентоспособности российской экономики;
* недополучение запланированных социальными фондами средств, так как доказать выплаты «в конвертах» очень сложно;
* дальнейшее снижение налоговой нагрузки на высокие зарплаты и доходы иностранцев, временно работающих в России;
* в три раза больше проверок на головы предпринимателей;
* расходы бизнеса на содержание 10-тысячной армии контролеров из фондов. Это дополнительный стимул для работодателей сокращать работников с распределением функций и зарплат уволенных между оставшимися, т. е. для роста безработицы в реальном секторе.

Одним словом, отмена ЕСН — это не столько попытка по-настоящему решить проблему наполнения Пенсионного фонда и повышенных обязательств правительства перед гражданами, сколько перераспределение налогового бремени и контроля за финансовыми потоками.

— Ожидается, что будет введен упрощенный порядок возмещения НДС экспортерам…

— Не для всех. Предлагается без проверки возвращать налог крупнейшим налогоплательщикам, а также тем, кто предоставит в инспекцию надежную банковскую гарантию.

Ускоренное возмещение НДС необходимо не только экспортерам. В подобной ситуации оказались, например, лизинговые компании, а также те, кто вводит в эксплуатацию новые торговые комплексы, заводы и другие объекты капитального строительства.

Понятно, что государство не может возмещать налог до проверки без гарантий, но банковскую гарантию получить непросто, да и накладно. Следует рассмотреть и залог недвижимости как обеспечительную меру.

Надо понимать, что «гарантия отнюдь не гарантирует» подтверждения права на возмещение НДС по итогам проверки, поэтому если альтернативный порядок будет введен, компаниям предстоит все просчитать и опробовать на практике.

Сегодня налогоплательщику приходится получать возмещение НДС через суд, а затем еще раз обращаться туда, чтобы взыскать проценты. Чтобы сделать получение процентов автоматическим, нужно включить их в состав вычетов по этому налогу.

— Какие изменения ожидают налогоплательщиков в области налогового администрирования?

— Президент призвал энергичнее избавляться от излишних процедур и форм налоговой отчетности, которые влекут неэффективные затраты государственных средств и потерю рабочего времени налоговых инспекторов, но не несут какой-либо значимой информации. А на встрече с иностранными инвесторами в рамках Петербургского экономического форума Дмитрий Медведев высказал мнение, что проблему истребования большого количества документов нужно решать через развитие электронного документооборота.

Но нельзя все проблемы решить технократическим путем. Причина мне видится в другом — в остром недостатке свободы и ответственности, в правовом нигилизме со стороны самой власти. С одной стороны, нельзя связывать проверяющих по рукам и ногам, регламентируя каждый их шаг. Закрытый перечень документов для проверки прописать нельзя связывать — это очевидно. С другой стороны, сегодня в Налоговом кодексе не закреплены принципы налогового контроля, которые могли бы ограничить усмотрение налогового инспектора при проверке.

Между тем судебная практика такие принципы выявила, и их было бы неплохо отразить в законе. Так, в 2005 г. Конституционный Суд признал действие принципа ограниченности мер налогового контроля, а в прошлом году ВАС РФ разрешил конкретное дело на основании этого принципа, который правильнее было бы назвать принципом достаточности мер налогового контроля. В другом деле ВАС РФ прямо указал на принципы относимости требований налоговых органов к предмету проверки и их определенности. Эти принципы хорошо известны юристам в качестве принципов доказывания в судебном процессе — нужно внедрять их и в налоговый процесс.

— А как суды относятся к многочисленным нарушениям налоговыми органами сроков и другим процессуальным нарушениям?

— Формальные нарушения должны приниматься судами в расчет, когда речь идет об ответственности. Ведь презумпция невиновности считается опровергнутой, только если виновность будет доказана в порядке, установленном законом (ст. 10 и 108 НК РФ). Недавно, 16 июня, Президиум ВАС РФ рассмотрел дело «Пикалевского цемента» и вынес решение в пользу налогоплательщика лишь в связи с нарушением инспекцией процедуры производства по делу, хотя и существенным. Прежде суды отмечали, что обязанность уплатить налог возникает не из проверки, а из наличия у налогоплательщика дохода, реализации и других объектов налогообложения. Действительно, привлечение к ответственности и принуждение к надлежащему исполнению обязательств — разные вещи. «Пикалевский прецедент» интересен с этой точки зрения и нужно дождаться решения высшей судебной инстанции, а пока выводы делать рано.

Я бы отметил, что в части штрафов в данном деле есть еще один важный аргумент: с 2007 года по итогам повторных проверок штрафы запрещены, и на основании ст. 5 НК РФ это правило с обратной силой должно применяться и к нарушениям, допущенным до 2007 г.

— Что налогоплательщикам ожидать от «современных технологий» налогового администрирования?

— Прежде всего здесь речь идет о дальнейшем внедрении налоговыми органами зарубежной концепции выявления, оценки и управления налоговыми рисками. Не контролировать всех и вся, а выявлять зоны риска, готовиться к проверкам, сопоставляя и анализируя получаемую из разных источников информацию. К сожалению, 12 критериев оценки вероятности налоговой проверки, предложенные налоговой службой, не слишком надежны, потому что есть еще несчастливый 13-й критерий — случайная выборка. Появилась даже народная примета: инспектор всегда приходит на выручку, особенно если она большая. И, конечно, следует упомянуть новые способы принуждения к уплате налога — косвенные, но весьма ощутимые налогоплательщиками.

— Например?

— Многим предпринимателям хорошо известно, как непросто получить справку об отсутствии задолженности перед бюджетом, когда нужно представить ее для участия в конкурсе, получения лицензии, продления сертификата и т. п.

Порой для «выкручивания рук» используется арест счетов. Через несколько месяцев право блокировать счета получат, видимо, таможенные органы и социальные фонды, которые в этом случае рискуют превратиться в антисоциальные.

Еще один способ «уговорить» заплатить — «зарплатные», «убыточные» и прочие «чрезвычайные» комиссии. Их деятельность вызывает сомнения с точки зрения законности, поскольку означает скрытую, но вполне реальную угрозу применения административного ресурса — многочисленных проверок и т. п.

Относительно новый способ — опубликование «черных списков» должников на сайтах налоговых управлений. Как показывает практика, такие списки не сверены с налогоплательщиками, что влечет ущерб для деловой репутации компаний лишь из-за ошибки в данных.

— Возможно ли разрешение подобных конфликтов в налоговых органах в досудебном порядке, на что многие надеялись?

— Увы, из-за закономерной перегруженности вышестоящие налоговые органы отказывают в рассмотрении апелляционных жалоб по любым формальным предлогам (например к жалобе не приложены документы, подтверждающие полномочия подписавшего лица). Досудебные процедуры не будут эффективны до тех пор, пока они не станут восприниматься налоговыми органами как шанс избежать судебных разбирательств и возмещения налогоплательщикам судебных расходов.

Многие арбитражные суды не принимают заявления налогоплательщиков без решения по апелляционной жалобе. Высшему Арбитражному Суду РФ необходимо как можно быстрее подтвердить действие своих прежних решений по этому вопросу и разъяснить, что в переходный период следует исходить из принципа доступности судебной защиты.

— Стоит ли в такой ситуации налогоплательщикам надеяться на защиту судов?

— В целом налогоплательщикам можно рассчитывать на понимание со стороны ВАС РФ и других арбитражных судов. К сожалению, этого нельзя сказать о Конституционном Суде. Отказ от выборов председателя может стать невосполнимой потерей для налогоплательщиков. Конституционный Суд — это суд над судами и законами, особый суд. Зачем устраивать «уравниловку», причем уравнивать не в лучшую, а в худшую сторону?

— Если действия налоговых органов повлекли для налогоплательщика убытки, можно ли их взыскать?

— С точки зрения закона — да, на практике — нет. Единственный вид ущерба, который можно сегодня взыскать, — расходы на представителей в суде и другие очевидные судебные расходы. Необходимо продолжить работу над постановлением Пленума ВАС РФ о возмещении вреда, причиненного государственными органами, иначе нормы законов так и не заработают. Возможность взыскать ущерб, причиненный деловой репутации фирмы, прямые потери и даже неполученную прибыль — вот реальный путь избавления от чиновничьей зависимости. Это настоящее средство от коррупции, которая тоже есть налог на предпринимателей, только поступает он не в государственный бюджет. Может быть, подготовка разъяснения идет с таким трудом и почти заморожена из-за сопротивления бюрократов?

— То есть достаточно разрешить взыскивать вред с чиновника?

— Конечно же нет: панацеи не существует. Нужен комплекс мер, в том числе налоговый контроль за крупными расходами. Этот вид контроля меньше всего выгоден именно коррупционерам. Прежний порядок, установленный в НК РФ, был сознательно ими выхолощен и дискредитирован.

— Через несколько дней по всей стране официально закроются игорные заведения, но новые «Лас-Вегасы» так и не построены. Как Вы думаете, кому-то от этого станет хорошо?

— Не знаю, кому от этого станет хорошо, но в прошлом году бюджеты получили 26 млрд руб., а в этом, дефицитном, не получат. С пороками надо бороться, однако если пороки нельзя запретить, их надо обложить налогами. Только сначала для этого нужно подготовить базу.

— Госдума никак не может принять закон об отмене ККТ для тех, кто уплачивает ЕНВД. Ваше мнение?

— Дорогие аппараты с фискальной памятью для плательщиков единого налога на вмененный доход совершенно не нужны. Но не хотелось бы, чтобы положение потребителей ухудшилось из-за невозможности легко и просто получить подтверждение договора купли-продажи в виде кусочка бумаги. Кассовые аппараты выполняют не только фискальную функцию, они и придуманы были в Америке 100 лет назад для контроля хозяина за своими продавцами.

— Боюсь, не со всеми Вашими идеями наши читатели согласятся.

— Вот и хорошо: будет повод пообщаться. Нужно высказывать и отстаивать свое мнение, предлагать, требовать. Только таким образом можно обеспечить баланс интересов различных групп общества и динамичное развитие.