[Сайкин Кирилл Андреевич]

[Сайкин Кирилл Андреевич]

Один израильтянин, будем для простоты звать его Йоси, учился в Оксфордском университете. Университет этот весьма знаменит: тем, что существует уже более восьмисот лет, тем, что сэр Исаак Hьютон быт там деканом физического факультета и так далее.
Итак, сидит однажды Йоси на экзамене, который должен продолжаться шесть часов (есть там такие экзамены, не приведи, господи). По прошествии пары часов от начала экзамена Йоси поднимает руку и подзывает экзаменатора. Экзаменатор подходит к Йоси (он, разумеется, считал, что Йоси желает получить какие-либо разъяснения или просто выйти в туалет) и слышит буквально следующее:
- Господин экзаменатор, я желаю получить сейчас причитающиеся мне копчёную телятину и пиво.
- Верно ли я понял, - спрашивает экзаменатор, - Вы говорите о копчёной телятине и пиве?
- Да, - отвечает Йоси, - Я говорю о причитающихся мне копчёной телятине и пиве.
- Простите, - говорит экзаменатор, - но почему вы решили, что вам причитаются
телятина и пиво?
Тогда Йоси вытаскивает из сумки некий увесистый том и показывает его
экзаменатору.
- Вот, - говорит Йоси, - свод законов Оксфорда со дня его основания. Есть здесь закон от 1513 года, который гласит, что каждому экзаменующемуся более четырёх часов причитается кусок копчёной телятины и кружка пива. И этот закон никогда не был отменён.
Экзаменатор пытается спорить, ссылаясь на техническую невозможность выполнить просьбу Йоси. Потом экзаменатор вызывает своего начальника и они совещаются вдвоём. Англичане есть англичане, они зациклены на законах и там невозможно просто так сказать "нет". С другой стороны, недавно принят закон, запрещающий употребление алкоголя на территории университета. Да и с копчёной телятиной уже не так просто, как бывало. В результате длительных переговоров стороны соглашаются на гамбургер и кока-колу. Йоси уплетает еду и совершенно счастлив тем, что утёр нос этим спесивым и глупым бритам за их же счёт.
По прошествии нескольких дней обнаруживает Йоси в своём почтовом ящике вызов на унивеситетский суд (там, где работают законы, бывает и суд). Йоси абсолютно уверен, что пара старичков скажет ему "ну-ну-ну", на что он, Йоси, пообещает впредь вести себя хорошо, и на том всё и закончиться. Он прибывает в суд.
Огромный старинный зал с колоннами, высоченным сводчатым потолком, фресками на стенах и витражными окнами. За бесконечнам столом сидят 15 профессоров, 5 деканов, ректор, всевозможные пэры и лорды - почётные выпускники университета. В париках и мантиях. С лицами членов инквизиции. И они вершат суд над Йоси.
И они отчисляют его из университета за нарушение закона от 1415 года, который никогда не был отменён.
За явку на экзамен без меча.

[Сайкин Кирилл Андреевич]

Заседание суда по установлению отцовства.
Судебный пристав:
- Ввиду того, что предполагаемый отец ребенка от участия в экспертизе отказался, пробы генетического материала были взяты у его родителей, т.е. бабушки и дедушки ребенка. Проведенная экспертиза показала, что предполагаемая бабушка (образец J3MS314) на самом деле является бабушкой ребенка, а предполагаемый дедушка (образец J4MS314) дедушкой ребенка не является.
Пауза.
Истерический женский голос в зале:
- Блин!.. Дурная затея была.. Жорик!.. Жорик!.. Только без рук!.. Я тебе все объясню!..

[Сайкин Кирилл Андреевич]

За ужином, как всегда собралась вся дружная семья Штукиных: Леночка Штукина, двенадцати лет, хулиганка с глазами цвета аквамарин, папа Штукин (папа Вася), мама Штукина (мама Тася) и бабушка Штукина… Вернее, она была ,конечно же, никакая не Штукина, а Кузнецова. Как и мама Тася, пока не вышла замуж за Васю.
Папа Вася называл бабушку то Серафимой Сергеевной, то мамой, то дорогой тёщей. А когда мамы и бабушки не было, а был, например, я, он называл её вторсырьем или Шапокляк Маджахедовной. А ещё любил вспоминать, что рядом с их дачей, по Можайке, находится Кузнецовская свиноферма, откуда, как он говорил, «и берет свое начало славный род Кузнецовых». Это шутка, конечно. Добрая.

Да, забыл! Еще на ужине у Штукиных был я. Потому что мы с Васей целый день доводили до ума квартальный финансовый отчет. А поскольку у меня дома под конец квартала появился новый холодильник, а у Васи – посудомоечная машина, квартальный финансовый отчет нашей фирмы до ума доводился с трудом. Пришлось мне остаться ужинать у Штукиных.
- Ну что, Леночек, как дела в школе? – спросил Вася. – Морду вытри. Вся в кетчупе, как у Фрэдди Крюгера… Да не рукой… И не скатертью… а салфеткой. Вот так. Как, спрашиваю, дела в школе?
- Нормально, - ответила Леночка, вытирая кетчуп с носа.
- Как математика? – спросила мама Тася.
- Нормально.
Леночка держала в обеих руках по куриной ноге. И по очереди от них откусывала, макая в кетчуп.
- А нельзя сначала одну ногу съесть, а потом другую? – то ли интеллигентно, то ли ехидно поинтересовалась Серафима Сергеевна. – А не жрать, как хряк помои. А?
- Не, нельзя, - ответила Леночка, любовно глядя на куриные ноги. Так вкуснее.
- Ну, а литература как? – спросил папа.
- Родная речь, что ли?
- Да, да, родная речь как?
- Нормально.
- Да что у тебя все «нормально» и «нормально»! Можешь ты хоть одно слово по-русски сказать?! – слегка взорвался папа Вася.
- А я что, по-вьетнамски, что ли, говорю?

Вася кхэкнул, покачал головой и обратился ко мне:
- Совершенно не учатся в наше время дети. Ни черта не делают. Курицу вон шамают – и всё. «Нормально»… Вот мы – действительно! – учились! Помнишь, Вовк, как мы учились? А? Это ж… как стахановцы. Взял книгу, прочитал, сразу – хвать другую. Прочитал – хвать третью… Помнишь?
- Помню, - сказал я.
Не фига, помню, не делали. Васька про Толю Клюквина год книжку мурыжил. А потом, не дочитав, потерял. Библиотечную. И его выпороли. После школы мы, помню, по восемь часов на улице торчали. На пустыре или на катке – в зависимости от времени года.
- То-то же, - продолжал назидательно вещать папа Вася. – Зубрили ведь! Зубрили как проклятые – и математику, и родную нашу русскую речь, и это…общество…как его?.. ч-ч-черт!..Где про центральный демократизм…
- Демократическмй централизм, - сказал я. – Обществознание.
- Во-во… Обществознание. А эти, - он кивнул в сторону Леночки, - куроеды… ни-че-гошеньки не делают. Вот вы сейчас по родной речи что читаете? А? Конкретно?

- «Банзая» прошли, - ответила Леночка, макая правую ногу в кетчуп. Куриную, конечно, не свою.
- Какого ещё «Банзая»?! – ужаснулась мама Тася.
- Ну, этого, эколога из МЧС. Дроздова этого зеленого. «Я убью тебя, лодочник». Который кроликов коллекционировал.
- Господи! – перекрестилась теща.
- Дедушку Мазая. Мы его Банзаем для ржачки назвали.
- Варварство какое! – сказала мама Тася.
- У него были зайцы, а не кролики, - сказал папа Вася.
- Забей три раза, - зевнула Леночка, макая в кетчуп сразу две куриные ноги. – Зайцы, кролики… Кстати, вы мне обещали кролика купить. Вислоухого. А сами…
- Щас! – возмутился папа Вася. – Попугая с тебя хватит.
Попугай у Штукиных – большой, белый, по кличке Бен Ладен. Говорящий. Правда, говорит всего одно слово. Извините – «насрать». По любому поводу. Это его ещё покойный дедушка научил. Бен Ладен один раз прихватил Васю за палец. Довольно сильно, когда тот клетку чистил. И Вася за это дал ему в глаз. Буквально. Честно: я единственный раз в жизни видел белого попугая с синим бланшем, орущего на весь дом: «Насрать!» Впечатляющее зрелище. С тех пор они не дружат.

Леночка сделала вид, что обиделась.
- Ну, прошли вы этого «Банзая»… то есть «Мазая» – дальше что будете проходить? – не унимался папа Вася.
- Нам задали этого… как его… - Леночка вознесла свои аквамариновые глаза к люстре. – Блин! Забыла…
- Вот! – уличил Леночку папа. – Вот так мы учимся! Смотри, дядя Вова, как они учатся!..
- Автор-то хоть кто? – спросила теща. – Лермонтов? Пушкин?
- Нет. Длинный какой-то. Забыла.
- Грибоедов?
- Нет, этого нарика мы в следующем году будем проходить.
- Что такое «нарик»? – не понял я.
- Наркоман.
- А почему Грибоедов наркоман?
- Ну, по типу грибы ест.
- Кошмар!
Это опять теща.
- Как же эта книжка называется? – мучилась Леночка. –То ли «Карлик»… То ли.. Не помню. Дайте человеку поесть спокойно.
- Может, «Мужичок с ноготок»? – встрял я.
- Это который лес воровал? «В лесу раздавался кларнет тракториста»? Нет. Этого пигмея-дровосека мы уже прошли… А может и не «Карлик». Может, «Каратышка». Не помню я!
Все перестали есть и молча посмотрели на чавкающую от обеих куриц Леночку.
- Не чавкай, - сказал папа. И добавил подозрительно: - Что-то не помню я никаких карликов в русской литературе. Он что, маленького роста?
- Типа того.
Все ещё немного помолчали под Леночкино уютно-равномерное чавканье.

- По-моему, - сказала Серафима Сергеевна, - Мцыри был маленького роста.
- «И слаб и гибок, как тростник», - процитировал я единственное, что помнил.
- Не-а. Этого джигита-неудачника мы уже тоже прошли. Мне не понравилось. Банзай и то лучше.
- Почему не понравилось? – спросила мама Тася.
- Да ну… Убежал. По лесу шлялся, как бомж. Кису ни за что замочил. Чем ему киса-то помешала?
- Не киса, а леопард, - поправила бабушка. – Кажется…
- Барс, - поправил я бабушку.
- А что, барс – не киса? – возразила Леночка.
Все ещё помолчали. Барс – киса. Всё верно. Что тут возразишь?
- Салат тоже ешь, а то запрёт, - сказал папа Вася.
- Не бэ, не запрет. И вообще, все там, в этой литературе, как-то по-кривому. Банзай права кроликов защищает, а этот бомж-романтик бедных кисок мочит. Нелогично. И вообще вы мне обещали кису купить, а сами…
- Получишь все пятерки в году, хомячка тебе купим, - сказал папа. – Или черепаху.
Леночка глубоко вздохнула. У неё в году получались все тройки и одна четвёрка – по физкультуре.

- А «Незнайка» в школьную программу не входит? – спросила мама. – Он вроде – коротышка?
- Хорошо бы – входил, - улыбнулась Леночка. – Он прикольный. Нет, Незнайка не входит.
Мы все глубоко вздохнули. Что же это за карлик такой?
- Слушай, Ленок, ну, что-нибудь ещё ты про этого карлика помнишь? – продолжил расследование папа.
- Нам литерючка отрывок зачитывала. Помню, он всё время замуж просился.
- Кто?
- Карлик.
- Так он – это… она, что ли?
- Почему?
- Замуж тети выходят, - слегка покраснев, пояснила теща. – А дяди – женятся.
- Я в курсе, - делово ответила Леночка. – Может, это и она была. Я не помню. Я в это время с Федькой Злюкиным под партой щипалась: кто кого перещипает на десять рублей.
- О Господи!
Это опять теща.
- Кто же кого перещипал? – иронично спросил папа.
- Я, - решительно ответила Леночка. – Я знаю, за что надо мальчиков щипать.
Все испуганно переглянулись, но промолчали.

- Она все, помню, говорила… - продолжала Леночка.
- Кто это – «говорила»?
- Карлик. Полурослик этот. Она говорила: Я в школу не пойду, я хочу замуж.
Пауза.
- Знаешь что, - решительно сказал папа Вася, - тащи сюда этого карлика. Коротышку этого, полурослика. Гермафродита-недоучку. Мутанта-трансвестита… Тащи. У тебя книга-то есть?
- Есть.
- Вот и тащи.
Леночка не торопясь, догрызла левую куриную ногу, вытерла щеки, нос, локти и уши салфеткой и пошла в детскую. Через полминуты она пришла обратно с книгой. Книгу перехватила Серафима Сергеевна. Она торжественно надела очки и громко прочитала:
- Денис Иванович Фонвизин. «Недоросль».
- М-да, - сказал папа Вася. – Вот тебе и «Не хочу учиться, а хочу жениться».
Все внимательно смотрели в свои тарелки.
У меня в голове вертелось что-то на манер садистских стишков: «Маленький карлик замуж хотел…»
Дальше стишок не сочинялся. Квартальный финансовый отчет – тоже.


© Copyright: Елистратов Владимир

[Сайкин Кирилл Андреевич]

[Сайкин Кирилл Андреевич]

[Сайкин Кирилл Андреевич]

[Сайкин Кирилл Андреевич]

Детские перлы

Просто наслаждайтесь.
***
Дочка хочет постирать свою белую блузку.
Говорю ей:
— Посмотри, что еще в баке светлого, и положи тоже в машинку.
— А если вещь черно-белая, ее можно класть?
— Больше черного или белого?
Пауза минут на 5, потом кричит из ванной:
— На этой тельняшке 91 белая полоска и 88 черных, так что со светлым годится!
***
Приходит сын (5 лет) с улицы весь грязный с головы до ног. Муж открывает дверь и говорит, изумленный увиденным:
— Мальчик, ты чей?
Сын, немного подумав:
— Ваш был.
***
Подруга рассказала, работает логопедом в детском центре.
Девочка зовет мальчика:
— Йома, Йома, иди сюда!
Мальчик, обиженно:
— Я не Йома, я Уууома!
***
Русская семья в Англии. У них маленькая дочь учится говорить (решили начать с родного — русского). И вот бегает вокруг песочницы белокурая Машенька за хозяином лопатки Джоном и оглашает Кенсингтон воплем «Да-а-ай!».
Британские мамаши в шоке.
Занавес.
***
Папа попросил маму сходить за пивом, на что дочка (3 года) сказала:
— Папа, пить пиво вредно. Выпей лучше коньячку.
***
Сегодня в Макдоналдсе наблюдала интересную сцену.
Семья с кучей детей, 5 мальчиков и 1 девочка. Один из мальчиков лет 7 плачущим голосом вещает:
— Ну вот что во мне особенного? Коля — самый старший, Сеня — самый младший, Аня — единственная девочка, Саша с Игорем — близнецы, а я что?
Тут папа, не отрываясь от наггетсов, выдает:
— А ты был запланированный.
***
Дочь (8 лет) философствует:
— Когда слишком много людей не верят в волшебство, оно исчезает.
***
Дочка (4 года) увидела в зоопарке павлина, он красивый, хвост распушил. А рядом самка павлина — обычная серая курица, только крупнее. Дочь спрашивает:
— Это кто?
— Это жена павлина.
Она так уставилась на них: то на одного, то на другого. А потом изрекла:
— А он ее хоть любит?
***
Девочка (5 лет) первый раз мылась в бане. Выходя оттуда, мама спрашивает:
— Настя, тебе понравилось в бане?
— Да, спасибо! Чувствую себя моложе.
***
Гуляла с сыном в парке. К нему подлетает девчушка лет 2 и начинает его обнимать и целовать, и малый выдает с полными глазами слез и трагическим шепотом:
— Что я ей сделал?
***
Сообщаю внучке, что меня по работе поощрили недельной поездкой в Индию. Но тут же замечаю, что почитала в интернете, что там грязно, надо очень быть осторожным, постоянно мыть руки, не пить воду. На что она спросила:
— А тебя точно поощрили?
***
Идем с сыном из детского сада, он надувает пузыри из слюней.
— По-твоему, это прилично?
— По-моему, это искусство!
***
Андрей взял кота на руки, прижался головой к котовской морде, подошел с ним к зеркалу и задумчиво так:
— Одно лицо...
***
Мама пришла из магазина и вынимает из сумки покупки.
— Мама, а это что? — спрашивает маленький Алеша (2 с половиной года), показывая на сувенирную свечку.
— Это свечка.
А так как у Алеши накануне были проблемы со здоровьем, то слово «свечка» было ему хорошо знакомо именно с медицинской стороны. Поэтому он загородил ладошкой попу и бочком, бочком потопал вон из кухни. Мама поняла, в чем дело, и успокоила сына:
— Не бойся, Алеша. Это другая свечка, ее зажигают.
Из коридора донеслось испуганное:
— Ого! Еще и зажигают!

[Сайкин Кирилл Андреевич]

[Сайкин Кирилл Андреевич]